«Башня-«вышиванка» могла бы стать символом Смоленска - наряду с Успенским собором»

Искусствовед Елена Джалилова говорит, что дом-коммуна как будто «наряжена» в вышиванку. «А вы разве не замечали, что узор из красных кирпичей на фасаде похож на «стежки»? - удивляется Елена. - По белому полотну «алой ниточкой» архитектор Олег Вутке «пускает орнамент». Этнограф Екатерина Николаевна Клетнова в своем труде «Символика народных украс Смоленского края» упоминает этот S-образный узор как символ славянской буквы зило и элемент смоленской вышиванки. И архитектор Вутке, словно играя, «натягивает» ее на социалистическую дом-коммуну, которую ставит на одном из холмов, напротив Успенского собора. Так возникает незримый диалог двух эпох - XVII и XX веков: к слову, отсылка к древнерусской архитектуре довольно очевидна: центральный фасад башни, также выходящий к собору Вознесенского монастыря, визуально разбит на три участка: так фасады храмов «членили» лопатками - вертикальными узкими выступами стены».

Интерес Елены Джалиловой к смоленской достопримечательности возник, когда она была студенткой исторического факультета МГУ. Смоленскую башню-коммуну изучают на курсе истории советской архитектуры, ее называют одним из программных произведений конструктивизма. А с именем ее автора Елена впервые столкнулась, когда изучала историю возведения Центрального телеграфа на Тверской улице в Москве. В 1925 году, когда объявили открытый всесоюзный конкурс на лучший проект здания, среди претендентов на победу были знаменитые архитекторы Алексей Щусев, Иван Рерберг, братья Веснины В их числе был и Олег Вутке, чей проект получил четвертую премию. Но информации о нем было так мало, что биографию архитектора пришлось собирать по крупицам.

Сейчас Елена работает главным специалистом отдела публикаций Российского государственного архива экономики и продолжает изучение жизни и творчества Олега Вутке в аспирантуре.

«Первое, что меня поразило, когда я увидела башню-коммуну вживую, - это пропорции. Она настолько аккуратно и гармонично вписана в пространство, что у меня захватило дух! Вутке получил классическое дореволюционное художественное образование - закончил Московское училище живописи, ваяния и зодчества, учился и проходил практику у Алексея Щусева, Адольфа Эрихсона и даже у Владимира Семенова - того самого, который возглавлял московское градостроительство в 1930-х годах. Сам Вутке преподавал во Всесоюзной архитектурной академии, был деканом - а это крупная фигура в учебном процессе. Свою творческую активность он направил на решение проблем массового жилищного строительства. Ведь, например, Никита Хрущев и его знаменитые «хрущевки» возникли значительно позже, в конце 1950-х. А в самом начале 1930-х годов, когда Вутке уже работал над вопросами типового строительства, жилье было деревянным. Он изучал, как массовое строительство можно поставить на поток, и разработал экспериментальный проект смоленской башни - власти хотели посмотреть, подойдет ли он для массовой застройки В документах смоленского архива хранится эскиз проекта, в котором предусматривался даже лифт.

Стиль Вутке можно назвать «неформальным» конструктивизмом. Я бы назвала это «конструктивизмом с душой». Смоленская башня-«вышиванка» могла бы стать символом вашего города наряду с Успенским собором.

А сегодня она представляет собой пустую кирпичную коробку, из которой вытрясли душу, оставив умирать на фоне безликих новостроек горьким символом эпохи надежд и веры в будущее. Да, я убеждена, что это здание - символ веры и надежды в светлое и сильное будущее своей страны. Ведь почему Вутке, будучи немцем по происхождению, не уехал из страны в период разбушевавшихся репрессий? Он ведь мог эмигрировать Ответ один: он любил Россию».

Олега Вутке расстреляли в 1938 году. Он был обвинен в шпионаже в пользу Германии. Архитектору припомнили и немецкое происхождение, и принадлежность к Деникинской армии в годы Гражданской войны

«После расстрела упоминать имя моего дедушки просто боялись», - говорит Алексей Ситнер.

С Алексеем мы случайно познакомились благодаря социальным сетям. Весть о том, что внук Вутке не против пообщаться со смоленскими журналистами, пришла из Арабских Эмиратов. Сам Ситнер живет в Москве, занимается логистикой.

«Дедушка был творческим человеком - он писал стихи и картины. Несмотря на то, что в конце 30-х годов дома у бабушки проводили обыски, забрали не все. Монеты и награды изъяли, а вот часть писем, эскизов, стихов - оставили. Как и книги: Вутке выпустил достаточно много работ, посвященных бетону и конструкциям.

Когда дедушку расстреляли, мама была совсем маленькой - ей исполнилось 6 лет. Да, она что-то рассказывала мне о нем, но в молодости, честно признаться, я мало интересовался семейными историями и почти ничего не запомнил. Мы с мамой часто листали его альбомы. Я всегда знал, что он, например, построил нефтяной институт в Москве. А про здание в Смоленске мы не знали, потому что у нас не было никаких набросков.

Как-то в Смоленск приехали мои друзья и позвонили мне: «А мы сейчас находимся у дома, который построил твой дед!» Я удивился. Мол, как это? Открыл интернет, который подтвердил, что да - в вашем городе стоит дом-коммуна, выполненный по проекту Олега Вутке. Удивительное дело, я столько раз ездил в Беларусь транзитом через Смоленск, посещал ваш город - 25 лет назад приезжал специально, чтобы вылечить здесь зубы, но не знал, как это место связано с дедушкой. Надеюсь, что в ближайшее время мы с женой навестим Смоленск и увидим «чайник» - кажется, так вы называете этот дом?»

В 1957 году, после смерти Сталина, Олега Вутке реабилитировали - то есть признали обвинение необоснованным. Но талантливого архитектора было не вернуть

СПРАВКА «РП»

Какие здания еще возведены по проекту Олега Вутке:

- первый Рабочий поселок в городе Иваново в 1924 - 1928 гг.;

- здание Института нефти (ныне Институт биохимии им. А. Н. Баха) в 1931 г.

Фото Любови Багара и из архива Алексея Ситнера.